Город победившего харедизма

Власть над людьми развращает, абсолютная власть развращает абсолютно.

Я вспоминаю эти мудрые слова каждый раз, когда я вынуждена обращаться к чиновникам. Да, я знаю, в других странах бывает и похуже. Но когда чиновница раз за разом объясняет мне, глупой, что для того чтобы получить скидку при выплате муниципального налога за этот год, необходимо оплатить прошлый, а для того, чтобы получить скидку за прошлый, нужно целиком оплатить этот. Нет, никакой иронии она не видит. И противоречия тоже никакого нет. Вот, в компьютере так. Что же тут непонятного?

Чиновник из отдела образования муниципалитета объясняет нам — группе родителей, что в эту школу их детей не возьмут. Там нет места. Почему, ведь можно открыть ещё один первый класс?- спрашивают наивные родители. Да нет же, настаивает «образованец», мы не хотим. В школах А, Б, В – по два первых класса, вот и идите туда. А здесь никак нельзя. Потому что так. И нечего вам высовываться со стандартами обучения, английским с первого класса и прочими радостями полу-частных школ. Мы не хотим, значит, не будет. Эта школа нам не нравится – слишком независимая.

Спорить с чиновниками бесполезно. У них компьютер сказал «НЕЕЕЕТ!». Они с другой планеты. Где право — это лево, верх – это низ и лабиринты бесконечны. Нелепый мир компьютерной игры, ставший реальностью. Прожорливая шайбочка-пэкман бегает за тобой и пожирает деньги прямо из твоего кармана.

мер города Моше Абубуль принимает посла США

О произволе чиновников пишут давно, упорно и бесполезно. Но, по-моему, самая жуткая разновидность чиновников – это дорвавшаяся до власти мафия. И в сто раз хуже – если эта мафия состоит из уверенных в своей абсолютной непогрешимости фанатиков. Если бы такой скандал с выборами, как случился у нас в Бейт-Шемеше, произошёл в Америке, то мэр сбежал бы сам из города, не дожидаясь, пока его погонят. А здесь он не только осмелился выставить свою кандидатуру ещё раз, но даже выиграл – о чем думали люди, которые за него проголосовали?

И вот теперь, совершенно уверенный в своей безнаказанности, мэр посылает силовиков, которые вламываются в нерелигиозную школу и отделяют от неё половину – в ночь на первое сентября.

Откуда берётся эта наглость? И с другой стороны – откуда берётся абсолютная покорность религиозного населения? Почему они согласны нарушать заповеди Торы, сжигая мусорники, принадлежащие муниципалитету, и бросая камни в шабат, но никогда не пойдут против слова раввинов? Почему множество из них живёт в жуткой бедности, питаясь белым хлебом с шоколадной пастой (результаты налицо — или на-живот), потому что это — самые дешёвые продукты, и при этом отказывается получить профессию? Почему у ультра-ортодоксов никогда не будет своего «Майдана»?

Иерусалим
фото mantiochus

Ортодоксальный ребёнок, родившийся, например, седьмым из десяти, знает только свой маленький райончик. Говорят, где-то там есть Тель Авив с башнями и морем, но туда нельзя, там ходят голые «шиксы». Малыш лежит в коляске, с бутылочкой, уложенной на свёрнутое полотенце, и сосёт весь день, глядя на белую стенку. На руки его не берут – избалуется, и потом мать не справится. Он не плачет – незачем. Он учится ходить в два года, пытается говорить в три – но уже поздно. Лицевые мышцы не сформировались, и говорить он будет всю жизнь невнятно, думать – тоже. Предыдущему малышу год с копейками, и он ходит в садик, где воспитатель – мужчина. Иначе не скромно. Мать стирает, готовит, гладит, водит, носит, покупает, и к концу каждого дня засыпает, обессиленная, на диване. Она беременна восьмым, у неё анемия, гастрит, грибок от ношения колготок в жару, депрессия, опущение всех органов и варикозные вены. К сорока годам она – измученная жизнью старуха. Папа бегает по инстанциям и организациям, чтобы собрать деньги на свадьбу старшего, ему 17 лет, и пора уже поторопиться. Старший внук в этой семье на пару лет старше младшего ребёнка. Дети учатся в школах – старшие мальчики приходят домой в 9 вечера.

Иерусалим
фото Йохав

Они действительно учатся изо всех сил, и действительно много знают. Но понимают ли, вот в чём вопрос. Их логика отточена, как лезвие бритвы. Но при этом они вряд ли знают, что земля круглая, и уж точно не могут найти ни одной страны на глобусе. Есть святая Земля, и есть одна большая «заграница». Они не только не знают, где у них печень, но даже и то, что она есть. О прочих селезёнках я вообще молчу. Все болезни не от нервов, а от нескромности женщин. Если потолок квартиры никогда не увидит волос замужней женщины, дети никогда не заболеют «этой болезнью», которую нельзя произносить вслух. Если не ронять хлеб, не будет недостатка в пище. Жизнь проходит в тотальном страхе – перед грехом, перед тем, что узнают, расскажут, что детей выкинут из школы. Страх не Бога, но человека. Страх перед болезнью, огромным непонятным миром. Если от него спрятаться как следует, то он не достанет, не доберётся, и не съест. Этот страх сильнее любой морали иудаизма. Поэтому и бьют женщин, осмеливающихся сесть в раздельных автобусах впереди. Поэтому, если я отвернусь от тележки в супермаркете, её «стырят». Только в ортодоксальных районах обыскивают людей на выходе из магазина… не просто так, а потому, что научены горьким опытом. Религия есть, а морали –нет. Мужчины сидят, женщины стоят. Про это нигде не написано.

Вы можете себе представить, каким одиноким и потерянным чувствует себя ортодокс из Бейт-Шемеша, оказавшийся случайно в каком-нибудь Холоне? Ортодокс – крошечный винтик в своей общине. Без общины он – ничто. Его просто не существует.

Если кто-то из них вдруг решает не подчиниться, и например, заводит себе телефон с интернетом, на него доносит раввинам родная семья, и тогда весь знакомый мир этого человека рушиться в одночасье. Представить себе это может только человек, который либо жил в Советском Союзе, и делал что-либо противозаконное, либо тот, кто внимательно читал Оруэлла. От такого человека отказываются буквально все, включая родителей и ближайших друзей. Кстати, дружбы как таковой там быть не может, так как доверять другим — опасно. Донести может – и обязан! – любой. Зарвавшийся наш мэр боится не тех, кто его избрал, а тех, у кого в руках настоящая власть — престарелых раввинов. Восстания не будет, потому что в любом случае — проиграв или победив, недовольные выпадут из общины, а это – конец.

Община – одно целое, их держит вместе общий страх. И страх только растёт – в обратной пропорции к уровню знаний о мире. Растёт их чувствительность ко всему, что вне общины. Растёт страх перед собственным телом и его функциями.

Не заходите к нам – нам мешает, как вы одеты. Мы не хотим вас видеть, потому что это страшно. Это выводит нас из нашего крошечного мирка с устоявшимся балансом сил.

20 лет назад в Израиле был один раздельный автобус – и на него пальцами показывали. Теперь это — норма. 20 лет назад не было ни шалей, ни свитеров летом, ни раздельных супермаркетов и клиник, ни женщин в чадре, с закрытыми лицами.

Иерусалим
фото brunswicksquare

Если разделить мужской и женский пол так, что, спустя пару лет после свадьбы женщина попадает к специалисту по бесплодию девственницей, и огромное число подростков испытывают влечение к собственному полу, потому что противоположного никогда вблизи не видели – это что?

Голос – это сексуально. Женское пение слушать нельзя. Давайте слушать мальчиков. Но ведь голос – это сексуально! Вы действительно не понимаете, что вы делаете, уважаемые ортодоксы? Именно маленьким мальчикам?

Если провозгласить маленьких девочек воплощением сексуальности, и убрать все публичные упоминания о них, все фотографии, рисунки, то мужчины вырастут, зная, что трёхлетняя девочка – это сексуально. Тоже не понимаете, что делаете? Сколько бы не заметали скандалы под ковёр, в конце концов всплывёт всё. И тогда содрогнётся вся страна – я вам это обещаю. Лет эдак через пять.

Если вы попробуете прикинуть, через сколько лет их лидеры, держащие общину в страхе коммунистическо-северно-корейской риторикой и запрещающие любое предотвращение беременности, доберутся до власти в стране, вполне законным путём… Если посмотреть на то, что происходит в Бейт-Шемеше, где у власти ортодоксальная мафия… Если просто прислушаться к тому, что они говорят… Если попробовать хотя бы немного просчитать будущее, то теперь страшно будет уже нам. Страшно и стыдно, что позволили этому случиться.

Те кто борется против засилья ортодоксов в Бейт-Шемеше – сами религиозные люди. Такие, как я. Невозможно видеть, как светские считают то, что они видят – грязь, убожество и невежество – проявлением нашей древней и великой веры, иудаизма. Наши предки работали и учились, никогда у евреев не было запрета на работу. Харедизм – секта, создавшая свой собственный иудаизм, уничтожив и перечеркнув то, что их в Торе не устраивает. Нельзя позволить им разрушить будущие поколения евреев. Необходимо настоять на изучении наук, языков, профессий. На том, чтобы служили в армии – хотя бы на своих условиях! На том, чтобы работали. Социальные службы не должны позволять детям расти в тотальной беспросветной нищете, для этого они и созданы. Следует создать рабочие места. Делать для них то, что делается для арабов и эфиопов. Матнасы, клубы, спортивные площадки, бассейны, как в нерелигиозных районах. У этих детей нет ничего другого – вот они и бросают камни и ломают деревья… А потом мы встаем утром и слышим, что неприкаянные подростки-харедим живьём сожгли араба. Потому что никто не остановил их, когда они крушили деревья, скамейки и всё, до чего могли добраться. Я вас уверяю – они просто не знали, что у нас нельзя взять и убить араба, как не знал подросток-араб в Бирмингеме, в Англии, что нельзя просто насиловать женщин. Это обязанность государства – сделать так, чтобы основы законодательства знали все.

Необходимо создать систему поддержки тех, кто выпал из общины – не добровольческой, а государственной поддержки. Следить за соблюдением закона и прозрачностью власти законно избранной мафии. Если посадили Ольмерта – посадят и нашего мэра. Надеемся и ждём.